Публикации

This article investigates the role of boards in founder-managed firms with concentrated ownership in emerging markets. The literature frequently suggests that in this type of companies, boards have little influence on the corporate decision making. The article conducts a case study of AFK Sistema—a large Russian founder-managed firm with concentrated ownership. We observe that, contrary to the expectations, in this company, the founder provided real authority to the board, at the same time focusing on recruiting independent (mainly foreign) members. Based on this case, we argue that selectively empowering boards in this type of ownership setting could be beneficial for the firm: Selective empowerment is a source of intrinsic motivationfor the independent board members, making them proactively search for new projects and assist in their implementation on behalf of the firm. As a result, the company can overcome a number of important barriers in its development.

Modern clientelist exchange is typically carried out by intermediaries—party activists, employers, local strongmen, traditional leaders, and the like. Politicians use such brokers to mobilize voters, yet we know little about their relative effectiveness. We argue that broker effectiveness depends on their (1) leverage over clients and (2) ability to monitor voters. We apply our theoretical framework to compare two of the most common brokers worldwide, party activists and employers, arguing the latter enjoy numerous advantages along both dimensions. Using survey-based framing experiments in Venezuela and Russia, we find voters respond more strongly to turnout appeals from employers than from party activists. To demonstrate mechanisms, we show that vulnerability to job loss and embeddedness in workplace social networks make voters more responsive to clientelist mobilization by their bosses. Our results shed light on the conditions most conducive to effective clientelism and highlight broker type as important for understanding why clientelism is prevalent in some countries, but not others.

Опрос руководителей 1716 промышленных компаний России, проведенный в 2018 г., показывает различия в оценках вероятности потерять собственность в результате рейдерского захвата. В статье проанализированы факторы, которые влияют на субъективный уровень защищенности от силового давления на бизнес. Показано, что крупные компании с политическими связями могут эффективно пользоваться судебным механизмом для защиты своих интересов. Небольшие компании без политических связей, избегающие участия в судах и достаточно незаметные, также чувствуют себя довольно защищенными. Наибольшие риски для себя видят компании, имеющие не удачный опыт участия в судебных разбирательствах. В качестве дополнительного механизма защиты они участвуют в работе деловых ассоциаций.

В статье рассматривается изменение приоритетов государственной поддержки для крупных и средних предприятий обрабатывающей промышленности на фоне кризисов 2008—2009 и 2014—2015 гг. На данных трех опросов, проведенных в 2009, 2014 и 2018 гг., с помощью logit-регрессий выделяются факторы получения предприятиями финансовой и организационной поддержки от государства на разных уровнях власти. Анализ показывает, что по сравнению с 2007—2008 гг. в 2012—2013 гг. в промышленности заметно сократилась доля фирм, получавших господдержку, при ее одновременной концентрации на предприятиях, имеющих лоббистский ресурс (участие государства в собственности и членство фирм в бизнес-ассоциациях). В 2016—2017 гг. масштабы господдержки начали восстанавливаться. При этом на всех властных уровнях поддержка оказывалась фирмам, которые осуществляли инвестиции и помогали властям в социальном развитии региона, а фактор участия государства в собственности стал незначимым. В статье предлагается возможное объяснение выявленных сдвигов в критериях предоставления господдержки.

В настоящей статье анализируется влияние экономических и политических институтов на внимание ведущих печатных СМИ стран Большой двадцатки к политическим лидерам. На основе ресурса Factiva, содержащий тексты публикаций 35 тысяч СМИ из 159 стран мира, была собрана база данных о числе упоминаний лидеров стран в пяти ведущих изданиях всех стран Большой двадцатки за 2018 г. Кроме того, мы используем данные Institutional Quality Index для оценки качества институтов в изучаемых нами странах. Исследование выполнено с использованием теории глобального новостного потока и концепции политической персонализации. Мы показываем, что внимание к лидерам стран с хорошими экономическими институтами выше, чем к лидерам стран с плохими экономическими институтами. Однако связь с политическими институтами обратная: больше внимания получают лидеры стран с плохими политическими институтами. Кроме того, результаты показывают, что СМИ стран с более развитыми экономическими институтами реже упоминают лидеров стран с менее развитыми экономическими институтами. Но для различий в политических институтах ситуация обратная: СМИ стран с более развитыми политическими институтами чаще упоминают лидеров стран с плохими политическими институтами. Можно сделать вывод о том, что лидеры авторитарных стран стремятся участвовать в формировании повестки дня и добиваться более высокого уровня внимания к себе вопреки экономическим факторам. Настоящее исследование дополняет теорию глобального новостного потока указанием на то, что политические факторы имеют не меньшее значение в формировании международной повестки дня, чем экономические.

В работе на данных массового онлайн опроса представителей поставщиков, проведенного ИАПР НИУ ВШЭ в 2017 г., были проанализировали стратегии разрешения конфликтных ситуаций применительно к сфере госзакупок. Специфика данной сферы заключается в присутствии государства как доминирующей стороны контрактных отношений и вытекающих из этого различий в оценках шансов защитить свои интересы в суде и эффективности судебных механизмов урегулирования конфликтов. При этом в данной работе мы исходили из того, что поставщики различаются не только по применяемой ими практике урегулирования конфликтных ситуаций после заключения контракта, но и по типу поведения, определяющему выбор каждой стратегии. Результаты опроса показали, что большинство поставщиков предпочитают разрешать конфликты в госзакупках, используя внесудебный механизм переговоров с заказчиками, тогда как к судебному разбирательству прибегают только 31% респондентов. При этом 37% респондентов предпочитают исключительно внесудебный механизм переговоров с заказчиком и лишь 4% поставщиков прибегают только к судебному разбирательству. Около трети респондентов придерживаются «бесконфликтной» стратегии, а чуть меньшая доля поставщиков (27%) использует смешанную стратегию, включающую в себя оба способа разрешения конфликтов в госзакупках. В то же время реже обращаются в суд как формальную инстанцию и реже используют переговоры с заказчиком поставщики, которые активно участвуют в поставках по госзаказам и имеют устойчивые неформальные связи с заказчиками. В статье предлагается возможное объяснение выявленных закономерностей в поведении поставщиков.

Do economic sanctions turn the public against the target government or cause it to rally around the flag? How do sanctions affect attitudes toward the sanctioner? How does bad economic performance under sanctions shape support for the target government? Despite their importance, these questions have rarely been explored with survey data. Results from two surveys in Russia find that exposure to information about economic sanctions does not generate a rally around the flag, leads some groups to withdraw support from the target government, and reduces support for the sanctioner. Respondents also react more strongly to the reasons why sanctions were put in place—the annexation of Crimea—than to the sanctions themselves. These results suggest the need to reevaluate theories of the impact of economic sanctions and blame-shifting under autocracy.

How do elections and post-election protest shape political trust in a competitive autocracy? Taking advantage of largely exogenous variation in the timing of a survey conducted in Moscow in 2011, we find that an election had little systematic effect on political trust, perhaps because vote improprieties were not new information. In contrast, the unexpected protest that followed increased trust in government. We argue that when autocrats permit protest unexpectedly, citizens may update their beliefs about the trustworthiness of the government. In this case, heightened trust arises largely from opposition voters - those most likely to be surprised by permission to hold the protest - who update their beliefs. Our results suggest that citizens may cue not off the content of a protest, but off the government's decision to permit it. In addition, autocrats can increase trust in government by allowing protest when it is unexpected.